ТрактатЪ о переселении мужыковЪ в СибирЬ.
May. 8th, 2004 11:06 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pohuiЕсть Сибирь, именно так с большой буквы – ибо размеры у нее хоть и поменее, чем у бесконечных просторов вселенной, да только простому человеку это мало чего даст. Все одно не успеет он ея всю пешком исходить, да какое там всю – даже толику малую. Так что без разницы, что вселенная, что Сибирь. Необозримые, в общем просторы. И что замечательно – ни единой души на сотни, а то и тыщщи квадратных километров, только зверье да лес кругом.
Зря добро пропадает, одним словом. Мужичье (да и бабы тоже) всё в города тянуться, на заработки (бабы, естессно, на свой манер – лицом да телом торгуют), или же по деревням да развалившимся колхозам сидят, водку пьют и все остальное, что горит. В городе, к слову сказать, то же самое, разве что водка получше, плюс иллюзия, что при деле. Горбатится цельный день человек где-нить, получит денежку, не успеет порадоваться, как налетают на него алчные коммерсанты в яркую рекламу наряженные, высосут кровно заработанное и все. И снова мужик как был без портков, так и остался. Портки, правда, каждый раз новые.
Может мужик, правда, и воровать начать, сиречь в те же коммерсанты заделаться. Тогда, ежель удача ему посопутствует, ежель поделится с кем надо, ежель подслеповатого, но пристального ока государства внимания избежит, то без денег не останется он. Да что толку то, в деньгах-то. Только и смыслу, что ради приумножения их корячиться. Ну слетает мужик на Багамы, ну выстроит себе дачу о шести этажах и двух бассейнах, на тачке Чорной по имени Мерцедес кататься будет.
Ну а толку то? Все одно маета и для тела и для духа, получается, что нету у мужика дела при котором он был бы, выходит только, что занят он все время. Полезно это, спору нет, меньше на раздумия времени останется. Но не панацея это, потому как ежель задумается, то враз его тоска охватит и снова начнет он водку пить, а то и вообще текилы всякие да виски, думы думать, да на жену с дитями во фрустрации покрикивать.
Пропадает мужик, а с ним и ресурс людской, то бишь добро. Мужик без дела пропадает, а Сибирь без мужика неосвоенная простирается, на зависть китайцам, стал быть надо их как-то вместе свести, мужика, значит, и Сибирь.
А ведь ничего в этом невозможного нет. Кинуть клич по стране, мол, кому жизни вольной хочется? Кто самому себе хозяином хочет быть? Кому, не к ночи помянуты они будут, налоги платить надоело? А ну айда все за мной, на восток! Слишком долго на запад смотрели, вот плохому и научились, пора и честь знать. В Сибири – Благодать! Просторы – в жызнь не обойти, зверья – толпы, воздух – чище не бывает, вода – откуда не хлебни, все ключевая! А если на клич не откликнуться, то можно и силой, но в меру и строго по распорядку, беспредела нам не надо.
И берем в глуши кусок земли, даже не земли – простора. Главное, чтоб ни одной живой души, кроме зверья там не водилось и чтоб река была. И переселяем туда народу кучу, в первую очередь, конечно, мужиков. А во вторую – кто что с собой возьмет, кто жен своих с чадами, кто просто отпрысков своих, кто сам по себе жызни настоящей захотел. И берут пусть с собой, что душа пожелает.
И не препятствовать: хочет мужик трактор с собой взять, так пусть берет, надобно лишь объяснить ему, что соляру и запчасти он черта с два где достанет. И присоветовать ненавязчиво, но убедительно, что лучше б ты, мужик, скотину с собой взял тягловую да мясную и просто домашнюю, зерна поболе, да инструмент весь какой знаешь, кроме станков токарных, ибо лепездричество для них еще не скоро появится. А вот презервативы брать – запретить категорически и пригрозить, что ежель ты размножаться совсем не собираешься, то давай мы лучше тебе здесь все отрежем.
А после того как соберутся все – вывезти на место их постоянного жительства, большим скопом и сказать, мол, все, дорогие наши. Хотели свободы, хотели жизни настоящей – вот оно вам, хлебайте с обеих рук, в оба лаптя, только не захлебнитесь. Рубите лес, ставьте избы, чтобы и самим жить и куда не стыдно было б жену привести да детишек растить. Лодки стройте, чтобы на реке рыбу острогой бить себе на пропитание, рогатины стругайте, такие, чтоб медведь, буде повстречаетесь, не засмеял и не опозорил. Землю обихаживайте, застоялась она.
Тут сразу вопрос возникает – а кто ж избы то ставить будет? Лодьи строить кто будет? А поля пахать? А ежель хворь какая приключится? А дитяток народившихся принимать кто? Мужики то, те что по деревням сидят только и умеют, что стакан в руках держать, остальное позабыли всё. Всё водкой вымыто, подчистую. Отвечу: коли приспичит – научатся. А то и заново вспомнят, что умели когда-то. Да и смекалки хватит – возьмет мужик хреновину какую, присобачит к пердуле какой – вот тебе и плуг. Покрутит дребедень в руках, поковыряется – вот и лебедка вышла.
Да и городские-то на что? И мало ль их будет, что ли? Добровльцев-то? Ну, тут – да, погорячился. Добровольцев мало будет. Но на то оно и государство, чтобы принуждать личность во благо общества. Мало ль, что ли, по свету молодых да знающих шляется? Знающих, но знание свое употребить не могущих? Тыщщи их , тыщщи! И все, как один, в менеджерах (тьфу, слово-то какое противное) ходят.
А тут им и занятие. Кем в институте был? Медиком? Считай, что уже записали. Ничего, медицина не так далеко от знахарства ушла, быстро переучишься с таблеток на травки вкусные и полезные. А ты кто? Металлург? Тоже молодец, железо оно всяк изнашивается, а новое брать неоткуда – будешь посему главным на этом направлении. А ты? Геолог? Вот тебе посох, вот тебе лоза, ищи залежи. Любые. Всяко в хозяйстве пригодится. Химик? Таинственный Остров читал? Будешь порох делать. Физик? О, значит Архимеда искать не придется.
А апосля как заселятся все – отгородить край сей забором непреодолимым, чтоб не убежал никто, стереть с карты и отчужденной землей назвать, дабы никому и в голову не пришло людей искать там, а кому придет – чтобы забор ему заместо разъяснения был, что тут, мол, искать не надо, запретная зона и возвращайся-ка ты домой, покуда цел.
И пусть живут люди там, так, глядишь, и народится новая нация. Лет через 50 эдак, ежель какого совсем уж глобального катаклизма не приключится. Зато такие люди оттуда выйдут – огонь и воду прошедшие, любые тяготы им, что плюнуть да растереть. Горы свернут и не заметят. Реки вспять повернут и узлом завяжут.
Цены таким людям не будет. А хотя бы и генофонд подправить вместе с демографией. Не говоря уж о том, чтобы новую мораль насадить, ту, что попроще, зато и поестественней, без отвлеченных умствований. А направленную лишь на то, чтобы род выжил, не пресекся и не зачах, не ослабел.
Утопия, скажете? Нео-луддизм? Да, есть маленько. Но стал бы я это писать, кабы сам об этом не думал всерьез? Тут, говорят, в Сибири за гектар четыреста рублей хотят. Вот и прикинул я, что на зарплату чуть ли не целую губернию прикупить могу, как помещик завзятый. И велик соблазн, так велик, что уже мысли появляются, о том как бы осуществить все это: уехать в глушь, чтоб ни одной живой души на сто километров не было, дом справить на берегу реки, живности разной завести ораву целую, на охоту ходить, но не развлечения ради, а пропитания для. Отпрысков наплодить и объяснить им с младых лет, что есть муть всякая и суета, а есть Дело, и Дело это того стоит.
Зря добро пропадает, одним словом. Мужичье (да и бабы тоже) всё в города тянуться, на заработки (бабы, естессно, на свой манер – лицом да телом торгуют), или же по деревням да развалившимся колхозам сидят, водку пьют и все остальное, что горит. В городе, к слову сказать, то же самое, разве что водка получше, плюс иллюзия, что при деле. Горбатится цельный день человек где-нить, получит денежку, не успеет порадоваться, как налетают на него алчные коммерсанты в яркую рекламу наряженные, высосут кровно заработанное и все. И снова мужик как был без портков, так и остался. Портки, правда, каждый раз новые.
Может мужик, правда, и воровать начать, сиречь в те же коммерсанты заделаться. Тогда, ежель удача ему посопутствует, ежель поделится с кем надо, ежель подслеповатого, но пристального ока государства внимания избежит, то без денег не останется он. Да что толку то, в деньгах-то. Только и смыслу, что ради приумножения их корячиться. Ну слетает мужик на Багамы, ну выстроит себе дачу о шести этажах и двух бассейнах, на тачке Чорной по имени Мерцедес кататься будет.
Ну а толку то? Все одно маета и для тела и для духа, получается, что нету у мужика дела при котором он был бы, выходит только, что занят он все время. Полезно это, спору нет, меньше на раздумия времени останется. Но не панацея это, потому как ежель задумается, то враз его тоска охватит и снова начнет он водку пить, а то и вообще текилы всякие да виски, думы думать, да на жену с дитями во фрустрации покрикивать.
Пропадает мужик, а с ним и ресурс людской, то бишь добро. Мужик без дела пропадает, а Сибирь без мужика неосвоенная простирается, на зависть китайцам, стал быть надо их как-то вместе свести, мужика, значит, и Сибирь.
А ведь ничего в этом невозможного нет. Кинуть клич по стране, мол, кому жизни вольной хочется? Кто самому себе хозяином хочет быть? Кому, не к ночи помянуты они будут, налоги платить надоело? А ну айда все за мной, на восток! Слишком долго на запад смотрели, вот плохому и научились, пора и честь знать. В Сибири – Благодать! Просторы – в жызнь не обойти, зверья – толпы, воздух – чище не бывает, вода – откуда не хлебни, все ключевая! А если на клич не откликнуться, то можно и силой, но в меру и строго по распорядку, беспредела нам не надо.
И берем в глуши кусок земли, даже не земли – простора. Главное, чтоб ни одной живой души, кроме зверья там не водилось и чтоб река была. И переселяем туда народу кучу, в первую очередь, конечно, мужиков. А во вторую – кто что с собой возьмет, кто жен своих с чадами, кто просто отпрысков своих, кто сам по себе жызни настоящей захотел. И берут пусть с собой, что душа пожелает.
И не препятствовать: хочет мужик трактор с собой взять, так пусть берет, надобно лишь объяснить ему, что соляру и запчасти он черта с два где достанет. И присоветовать ненавязчиво, но убедительно, что лучше б ты, мужик, скотину с собой взял тягловую да мясную и просто домашнюю, зерна поболе, да инструмент весь какой знаешь, кроме станков токарных, ибо лепездричество для них еще не скоро появится. А вот презервативы брать – запретить категорически и пригрозить, что ежель ты размножаться совсем не собираешься, то давай мы лучше тебе здесь все отрежем.
А после того как соберутся все – вывезти на место их постоянного жительства, большим скопом и сказать, мол, все, дорогие наши. Хотели свободы, хотели жизни настоящей – вот оно вам, хлебайте с обеих рук, в оба лаптя, только не захлебнитесь. Рубите лес, ставьте избы, чтобы и самим жить и куда не стыдно было б жену привести да детишек растить. Лодки стройте, чтобы на реке рыбу острогой бить себе на пропитание, рогатины стругайте, такие, чтоб медведь, буде повстречаетесь, не засмеял и не опозорил. Землю обихаживайте, застоялась она.
Тут сразу вопрос возникает – а кто ж избы то ставить будет? Лодьи строить кто будет? А поля пахать? А ежель хворь какая приключится? А дитяток народившихся принимать кто? Мужики то, те что по деревням сидят только и умеют, что стакан в руках держать, остальное позабыли всё. Всё водкой вымыто, подчистую. Отвечу: коли приспичит – научатся. А то и заново вспомнят, что умели когда-то. Да и смекалки хватит – возьмет мужик хреновину какую, присобачит к пердуле какой – вот тебе и плуг. Покрутит дребедень в руках, поковыряется – вот и лебедка вышла.
Да и городские-то на что? И мало ль их будет, что ли? Добровльцев-то? Ну, тут – да, погорячился. Добровольцев мало будет. Но на то оно и государство, чтобы принуждать личность во благо общества. Мало ль, что ли, по свету молодых да знающих шляется? Знающих, но знание свое употребить не могущих? Тыщщи их , тыщщи! И все, как один, в менеджерах (тьфу, слово-то какое противное) ходят.
А тут им и занятие. Кем в институте был? Медиком? Считай, что уже записали. Ничего, медицина не так далеко от знахарства ушла, быстро переучишься с таблеток на травки вкусные и полезные. А ты кто? Металлург? Тоже молодец, железо оно всяк изнашивается, а новое брать неоткуда – будешь посему главным на этом направлении. А ты? Геолог? Вот тебе посох, вот тебе лоза, ищи залежи. Любые. Всяко в хозяйстве пригодится. Химик? Таинственный Остров читал? Будешь порох делать. Физик? О, значит Архимеда искать не придется.
А апосля как заселятся все – отгородить край сей забором непреодолимым, чтоб не убежал никто, стереть с карты и отчужденной землей назвать, дабы никому и в голову не пришло людей искать там, а кому придет – чтобы забор ему заместо разъяснения был, что тут, мол, искать не надо, запретная зона и возвращайся-ка ты домой, покуда цел.
И пусть живут люди там, так, глядишь, и народится новая нация. Лет через 50 эдак, ежель какого совсем уж глобального катаклизма не приключится. Зато такие люди оттуда выйдут – огонь и воду прошедшие, любые тяготы им, что плюнуть да растереть. Горы свернут и не заметят. Реки вспять повернут и узлом завяжут.
Цены таким людям не будет. А хотя бы и генофонд подправить вместе с демографией. Не говоря уж о том, чтобы новую мораль насадить, ту, что попроще, зато и поестественней, без отвлеченных умствований. А направленную лишь на то, чтобы род выжил, не пресекся и не зачах, не ослабел.
Утопия, скажете? Нео-луддизм? Да, есть маленько. Но стал бы я это писать, кабы сам об этом не думал всерьез? Тут, говорят, в Сибири за гектар четыреста рублей хотят. Вот и прикинул я, что на зарплату чуть ли не целую губернию прикупить могу, как помещик завзятый. И велик соблазн, так велик, что уже мысли появляются, о том как бы осуществить все это: уехать в глушь, чтоб ни одной живой души на сто километров не было, дом справить на берегу реки, живности разной завести ораву целую, на охоту ходить, но не развлечения ради, а пропитания для. Отпрысков наплодить и объяснить им с младых лет, что есть муть всякая и суета, а есть Дело, и Дело это того стоит.
