Троя в фильме, не считая Гомера.
Jul. 6th, 2004 09:10 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pohuiНачало фильмы очень порадовало: повстречались в чистом поле две сборных армии – греков и непокорных им фессалийцев. Стояли бы они так еще очень долго, тихо переругиваясь («греки – параша, победа будет наша!», «мы Фессалию умоем, как овцу ее покроем»), кабы не пришли их военачальники. Которые, как люди умные (а другие в те времена полководцами и не становились), порешили, что незачем гробить тучу людей, а лучше выставить с каждой стороны по самому сильному воину и пусть они промеж собой отношения повыясняют. Чей воин победит, тому и победа в целом принадлежит and the winner takes it all.
Очень правильный обычай, помимо сбережения людских ресурсов. Потому как позволяет понять кто, собсна, есть самоесраное говно слабое звено и на чьей стороне правда, а не численный и технический перевес. Жалко, что подобный подход уже не практикуется:, - товарищ Буш еще бы не один раз подумал, прежде чем идти Ирак воевать. Ан вдруг какой шахид коварно заборет насмерть в честном бою бравого американского морпеха? И все, можно ставить крест на сверхдержавных амбициях и мировом господстве. Будут арабы с гиканьем ебать жирных американских женщин, переделают супермаркеты в правильные рынки и, что самое ужасное, снесут все макдональдсы. Вместо них они палаток наоткрывают и будут шаурмой торговать.
Со стороны фессалийцев вышел совершенно зверского вида амбал, остальная солдатня ему буквально в пупок дышит, если не ниже. И даже непонятно, зачем вообще нужна целая армия, когда есть такой мутант. От греков должен был выступать Ахиллес, но тут заминочка вышла, проебся он куда-то. Оказалось, что он давеча нажрался до поросячьего визга, подцепил какую-то девку и, естественно, ни на какую войнушку не пошел.
Кстати он на протяжении всего фильма порывается поиграть в Бумбараша, разве что песен не поет. А так – зарежет порою в сече сотню другую человечков, потом сядет и давай пребывать в угнетенном состоянии духа, как подросток какой.
Положение быстро исправили, от бабы оторвали, сунули чарку на опохмел, показали пальцем на фессалийского быка и шепнули на ухо ласково «мочи козла». Ахиллес не долго думая, вытащил ножик, разбежался и зарезал супротивника как свинью. А потом еще, как полагается великому воину, покрасовался перед вражеской армией («вы все пидоры, один я Д’Артаньян»), вызывая их на бой, но по одному. Видимо желая таким образом всех и перебить. Но дураков не нашлось и ушел он несолоно хлебавши пить горькую и учить брательника своего мечом махать.
Братца, Патрокла, можно смело называть самым большим дураком во всей истории. У него перед глазами постоянно мельтешил Ахиллес, крутой как кипяток и резкий как понос, любимец женщин и богов. Понятное дело, что ему тоже славы захотелось, настолько, что даже напялил его доспехи. По доброй традиции Ахиллес в это время, когда армия в очередной раз воевала, дрых после очередной попойки с очередной девкой и естественно проспал все самое интересное – зарезали его братца. Дураку – дурацкая смерть, но все ж его немного жаль.
Второй дурак, после Патрокла, это, конечно же Парис. Но жалости никакой он не вызывает, а лишь омерзение. Трусливое, подленькое чмо, избалованное царское дитя, эдакий прототип золотой молодежи. Мало того, что на пирушке, посвященной заключению мирного договора между Спартой и Троей, оттрахал жену царя Спарты, так еще и с собой её увез. Мотивировал, как водится, пылающей страстью, нечеловеческой любовью и прочими высокопарными идиотизмами. Всех подставил – и папашку своего, и брательника и всю Трою, потому как Менелай, понятное дело, от такой наглости просто охуел и решил жестоко отомстить.
Гнусный персонажик, в общем. И в самом конце Парис убил Ахиллеса вовсе не за то, что тот его сестру за сиськи мацал и не за то, что был самым главным врагом. А за то, что Ахиллес являл собою все то, чем Парис никогда и ни за что не смог бы стать: героем, великим воином, бесстрашным и мужественным. Вообще Парис очень сильно напоминает мне Митю Ольшанского.
На третьем месте по глупости – Елена Троянская. Она просто дура. Оказывается блондинкитм существовали уже в те далекие времена.
Но еще пару слов про Ахиллеса, ведь фильм, по сути, о нем, а не о Троянской войне. Да, он велик. Да, он крут. Да, любимец богов. Болезненно честолюбивый. Умеющий лишь убивать, делающий это мастерски, полностью осознавший свое это предназначение. Но при всем при этом «всего лишь человек» (с). Отчаявшийся, обреченный и потому беспощадный и безрассудно храбрый. Его резня с Гектором – чистый восторг, хореография, не wire-foo, не летающие китайцы, а жестокая и хладнокровная месть за убиенного братца. Ну и попутно, конечно, доказал, конечно, в очередной раз, что он тут самый крутой.
Гектор по сравнению с ним – бородатая неотесанная деревенщина, не понятно с чего его считают великим воином. Если его ставить в одну шеренгу с тем же самым Парисом, или Патроклом, он конечно молодец, мечом хорошо махает, но по сравнению с Ахиллесом – жалкая посредственность. Единственное объяснение, тому, что тот так долго с ним возился - желание покрасоваться ну и поглумиться конечно, довести соперника до отчаяния, дабы тот понял, что обречен, понял на кого выебывался, а потом показательно прирезать в назидание.
Менелай, которого устами Елены пытаются представить жестоким тираном, зверем и деспотом, который, вот негодяй какой, не пойми с чего хочет замочить и Елену и Париса, на самом деле обычный мужик. Суровый вояка и местами как бы царь. И отреагировал на выходку юного засратого идиота Париса вполне обоснованно. Кому бы понравилось (а уж тем более царю!), если бы на дружеской пирушке какой-то прыщавый недомерок увел бы его жену?!
Еще в фильме очень порадовала осада Трои и ее штурм – толпа мужиков, фактически с голыми руками, прет на высоченные стены, где лучников как семечек в подсолнухе. Героизм, попахивающий идиотизмом, потери они несли ужасные, просто ужасные, на радость троянцам. Никаких осадных орудий, ни таранов, даже лестниц не было. Такое ощущение, что на стены они по трупам думали забираться. Или же решили обойтись без штурма, а стать округ крепости и закидать ее калом, либо же так засрать всю округу, что троянцы не выдержат вони и сдадутся со слезящимися от смрада глазами.
Самым разумным и прагматичным среди этой братии в фильме выглядит Агаменон, но и тот не без заебов, одержим он лютой ненавистью к Ахиллесу и маниакальным стремлением завоевать весь мир. Но тут, видимо, у него по сценарию роль такая, ведь не может в голливудском фильме не быть хотя бы одного четко прописанного злодейского персонажа? Но есть и непонятки. Например иррациональная ненависть к Ахиллесу. Агамаенон ведь умный мужик по фильму, и опытный интриган, ловко воспользовался актом раздвижения Еленой ног перед пафосным юнцом с лицом потомственного комсомольца, если вообще не сам все подстроил. И при всем при этом бычит на Ахиллеса, как будто не понимает, что тому посрать, кто перед ним, царь не царь, - заколет и фамилии не спросит.
Зато с царем Спарты он обошелся как и полагается, дав ему возможность порубиться с этим говнюком Парисом, который строил героические гримасы и брызгал патриотизмом аки заправская клизьма. А что, Агаменону ж по любому выгода – пришибет Менелай ебливого прощелыгу – замечательно, боевой дух троянцев падет ниже ватерлинии, потому как второго царевича Ахиллес обязательно порвет как тузик грелку (иначе и быть не может, когда встречаются двое, считающих себя великими, одного из них обычно выносят в виде трупа или по частям), а значит город проще взять будет. А ежель чудо свершится и убьют Менелая, так и тут есть свои плюсы – одним другом, а стало быть врагом, меньше.
Одиссей какой-то невнятный. Все время бегает и причитает «ах мы войдем в историю, мы войдем в историю. Ой-вэй, я таки уже чувствую как мы в нее входим. Скажите, молодой человек, вы тоже хотите войти в историю? Тогда слушайте сюда, я царь таки Итаки, старый Одиссей, таки знаю как это делается!»
Приам – блаженный маразматик, под конец кина совсем сбрендил и с воплями «это не по правилам, это нечестно», пытался загородить собой всякие культурные ценности, которые греки весело и со вкусом превращали в труху. Потому как у них и у самих такого добра навалом. Неудивительно, что прирезали его быстро и почти безболезненно, что в те времена было редкостью.
Меня, кстати, всегда озадачивало – как это так у них получается? От одного удара мечем в пузо человек, вместо того, чтобы еще часа полтора ползать по кадру с воплями, стенаниями, разматывая кишки и портя аппетит попкорноедам не очень поспешной агонией, быстро и даже как-то незаметно отбрасывает коньки, придавая напоследок роже подобающее выражение. Поправьте меня кто, но я с детства знаю (и не думаю, что с тех пор что-то так кардинально могло поменяться), что ежель нет какой особо изощренной расчлененки, типа разрывания туловища напополам, то человек мгновенно (как в фильме) помирает только ежели ему башку снесут или прострелят. Причем в последнем случае смерть наступает настолько быстро, что даже глаза картинно закатить никто не успевает.
Хрисеида (или как там ее?) - упертая пацифистка. Бегает, с рыданиями хватает занятых людей за тоги и отвлекает от важных дел просьбами никого не убивать, давайте жить дружно, мир-труд-май-жвачка. Никто ее, конечно же не слушает, т.к. этой миротворице дай только волю, она стольким кровь пустит, что Джек-потрошитель от зависти помрет еще не родившись.
Подводя итог – хороший фильм, жизненный такой. Мне понравился.
А, Гомер? Так Гомер, естественно, в этом фильме ни при чем, как, собсна, по моему глубокому убеждению, не был он «при чем» и по отношению к имевшим место реальным событяим. Ну разве что в своем воображении. Слепой, хули.
Очень правильный обычай, помимо сбережения людских ресурсов. Потому как позволяет понять кто, собсна, есть самое
Со стороны фессалийцев вышел совершенно зверского вида амбал, остальная солдатня ему буквально в пупок дышит, если не ниже. И даже непонятно, зачем вообще нужна целая армия, когда есть такой мутант. От греков должен был выступать Ахиллес, но тут заминочка вышла, проебся он куда-то. Оказалось, что он давеча нажрался до поросячьего визга, подцепил какую-то девку и, естественно, ни на какую войнушку не пошел.
Кстати он на протяжении всего фильма порывается поиграть в Бумбараша, разве что песен не поет. А так – зарежет порою в сече сотню другую человечков, потом сядет и давай пребывать в угнетенном состоянии духа, как подросток какой.
Положение быстро исправили, от бабы оторвали, сунули чарку на опохмел, показали пальцем на фессалийского быка и шепнули на ухо ласково «мочи козла». Ахиллес не долго думая, вытащил ножик, разбежался и зарезал супротивника как свинью. А потом еще, как полагается великому воину, покрасовался перед вражеской армией («вы все пидоры, один я Д’Артаньян»), вызывая их на бой, но по одному. Видимо желая таким образом всех и перебить. Но дураков не нашлось и ушел он несолоно хлебавши пить горькую и учить брательника своего мечом махать.
Братца, Патрокла, можно смело называть самым большим дураком во всей истории. У него перед глазами постоянно мельтешил Ахиллес, крутой как кипяток и резкий как понос, любимец женщин и богов. Понятное дело, что ему тоже славы захотелось, настолько, что даже напялил его доспехи. По доброй традиции Ахиллес в это время, когда армия в очередной раз воевала, дрых после очередной попойки с очередной девкой и естественно проспал все самое интересное – зарезали его братца. Дураку – дурацкая смерть, но все ж его немного жаль.
Второй дурак, после Патрокла, это, конечно же Парис. Но жалости никакой он не вызывает, а лишь омерзение. Трусливое, подленькое чмо, избалованное царское дитя, эдакий прототип золотой молодежи. Мало того, что на пирушке, посвященной заключению мирного договора между Спартой и Троей, оттрахал жену царя Спарты, так еще и с собой её увез. Мотивировал, как водится, пылающей страстью, нечеловеческой любовью и прочими высокопарными идиотизмами. Всех подставил – и папашку своего, и брательника и всю Трою, потому как Менелай, понятное дело, от такой наглости просто охуел и решил жестоко отомстить.
Гнусный персонажик, в общем. И в самом конце Парис убил Ахиллеса вовсе не за то, что тот его сестру за сиськи мацал и не за то, что был самым главным врагом. А за то, что Ахиллес являл собою все то, чем Парис никогда и ни за что не смог бы стать: героем, великим воином, бесстрашным и мужественным. Вообще Парис очень сильно напоминает мне Митю Ольшанского.
На третьем месте по глупости – Елена Троянская. Она просто дура. Оказывается блондинкитм существовали уже в те далекие времена.
Но еще пару слов про Ахиллеса, ведь фильм, по сути, о нем, а не о Троянской войне. Да, он велик. Да, он крут. Да, любимец богов. Болезненно честолюбивый. Умеющий лишь убивать, делающий это мастерски, полностью осознавший свое это предназначение. Но при всем при этом «всего лишь человек» (с). Отчаявшийся, обреченный и потому беспощадный и безрассудно храбрый. Его резня с Гектором – чистый восторг, хореография, не wire-foo, не летающие китайцы, а жестокая и хладнокровная месть за убиенного братца. Ну и попутно, конечно, доказал, конечно, в очередной раз, что он тут самый крутой.
Гектор по сравнению с ним – бородатая неотесанная деревенщина, не понятно с чего его считают великим воином. Если его ставить в одну шеренгу с тем же самым Парисом, или Патроклом, он конечно молодец, мечом хорошо махает, но по сравнению с Ахиллесом – жалкая посредственность. Единственное объяснение, тому, что тот так долго с ним возился - желание покрасоваться ну и поглумиться конечно, довести соперника до отчаяния, дабы тот понял, что обречен, понял на кого выебывался, а потом показательно прирезать в назидание.
Менелай, которого устами Елены пытаются представить жестоким тираном, зверем и деспотом, который, вот негодяй какой, не пойми с чего хочет замочить и Елену и Париса, на самом деле обычный мужик. Суровый вояка и местами как бы царь. И отреагировал на выходку юного засратого идиота Париса вполне обоснованно. Кому бы понравилось (а уж тем более царю!), если бы на дружеской пирушке какой-то прыщавый недомерок увел бы его жену?!
Еще в фильме очень порадовала осада Трои и ее штурм – толпа мужиков, фактически с голыми руками, прет на высоченные стены, где лучников как семечек в подсолнухе. Героизм, попахивающий идиотизмом, потери они несли ужасные, просто ужасные, на радость троянцам. Никаких осадных орудий, ни таранов, даже лестниц не было. Такое ощущение, что на стены они по трупам думали забираться. Или же решили обойтись без штурма, а стать округ крепости и закидать ее калом, либо же так засрать всю округу, что троянцы не выдержат вони и сдадутся со слезящимися от смрада глазами.
Самым разумным и прагматичным среди этой братии в фильме выглядит Агаменон, но и тот не без заебов, одержим он лютой ненавистью к Ахиллесу и маниакальным стремлением завоевать весь мир. Но тут, видимо, у него по сценарию роль такая, ведь не может в голливудском фильме не быть хотя бы одного четко прописанного злодейского персонажа? Но есть и непонятки. Например иррациональная ненависть к Ахиллесу. Агамаенон ведь умный мужик по фильму, и опытный интриган, ловко воспользовался актом раздвижения Еленой ног перед пафосным юнцом с лицом потомственного комсомольца, если вообще не сам все подстроил. И при всем при этом бычит на Ахиллеса, как будто не понимает, что тому посрать, кто перед ним, царь не царь, - заколет и фамилии не спросит.
Зато с царем Спарты он обошелся как и полагается, дав ему возможность порубиться с этим говнюком Парисом, который строил героические гримасы и брызгал патриотизмом аки заправская клизьма. А что, Агаменону ж по любому выгода – пришибет Менелай ебливого прощелыгу – замечательно, боевой дух троянцев падет ниже ватерлинии, потому как второго царевича Ахиллес обязательно порвет как тузик грелку (иначе и быть не может, когда встречаются двое, считающих себя великими, одного из них обычно выносят в виде трупа или по частям), а значит город проще взять будет. А ежель чудо свершится и убьют Менелая, так и тут есть свои плюсы – одним другом, а стало быть врагом, меньше.
Одиссей какой-то невнятный. Все время бегает и причитает «ах мы войдем в историю, мы войдем в историю. Ой-вэй, я таки уже чувствую как мы в нее входим. Скажите, молодой человек, вы тоже хотите войти в историю? Тогда слушайте сюда, я царь таки Итаки, старый Одиссей, таки знаю как это делается!»
Приам – блаженный маразматик, под конец кина совсем сбрендил и с воплями «это не по правилам, это нечестно», пытался загородить собой всякие культурные ценности, которые греки весело и со вкусом превращали в труху. Потому как у них и у самих такого добра навалом. Неудивительно, что прирезали его быстро и почти безболезненно, что в те времена было редкостью.
Меня, кстати, всегда озадачивало – как это так у них получается? От одного удара мечем в пузо человек, вместо того, чтобы еще часа полтора ползать по кадру с воплями, стенаниями, разматывая кишки и портя аппетит попкорноедам не очень поспешной агонией, быстро и даже как-то незаметно отбрасывает коньки, придавая напоследок роже подобающее выражение. Поправьте меня кто, но я с детства знаю (и не думаю, что с тех пор что-то так кардинально могло поменяться), что ежель нет какой особо изощренной расчлененки, типа разрывания туловища напополам, то человек мгновенно (как в фильме) помирает только ежели ему башку снесут или прострелят. Причем в последнем случае смерть наступает настолько быстро, что даже глаза картинно закатить никто не успевает.
Хрисеида (или как там ее?) - упертая пацифистка. Бегает, с рыданиями хватает занятых людей за тоги и отвлекает от важных дел просьбами никого не убивать, давайте жить дружно, мир-труд-май-жвачка. Никто ее, конечно же не слушает, т.к. этой миротворице дай только волю, она стольким кровь пустит, что Джек-потрошитель от зависти помрет еще не родившись.
Подводя итог – хороший фильм, жизненный такой. Мне понравился.
А, Гомер? Так Гомер, естественно, в этом фильме ни при чем, как, собсна, по моему глубокому убеждению, не был он «при чем» и по отношению к имевшим место реальным событяим. Ну разве что в своем воображении. Слепой, хули.
